Зона Справедливости - Страница 82

Отогрелись и высыпали во множестве цыганки, вспомнившие внезапно о своем исконном ремесле. Если прошлой весной они промышляли исключительно продажей кожаных курток, в которых и сами щеголяли, то теперь имидж сменился полностью — вновь зашуршали цветные юбки. От прилипчивых, как смола, гадалок не было проходу. Угрожали предсказать будущее, бросали в дрожь намеками. И что характерно: к Колодникову, пока он добирался до издательства, не привязались ни разу. А ведь перекрестка четыре прошел, не меньше… То ли чувствовали в нем некую скрытую уверенность, то ли видели, что поживиться на Алексее нечем…

Милиция также присутствовала на улицах в изобилии, хмуро и задумчиво наблюдала издали за митингующими, но ни во что, однако, не вмешивалась, ограничиваясь выборочной проверкой документов. Надо полагать, те двое сопляков, что пытались задержать в арке божьего человека за распространение паники, поступили так просто по неопытности.

Кстати, о божьем человеке… Был в его рассуждениях один прокол, был! Ладно, тех, кого насмерть накрыло, трогать не будем. Возьмем тех, кто выжил… Ну, хотя бы самого Колодникова. Вот вернулась ему оплеуха, которую он отпустил Александре… Что ж его от этого совесть мучить перестала?.. Ну, вообще-то, конечно, перестала, но это уже потом, когда Александра ему все простила… А до этого?.. В камере, помнится, Алексей еще казнил себя вовсю! А стало быть, и оплеуха должна была повториться в ту же ночь!.. А она не повторилась. Следовательно…

Стоп! А вдруг он уже тогда обратился к Господу?.. Пораженный этой мыслью Алексей остолбенел прямо посреди перекрестка и дождался, что его обматерили из окошка притормозившей рядом машины. Очнувшись, он поспешил добраться до тротуара и там принялся оторопело припоминать подробности своего пребывания в подвале ныне эвакуированного райотдела. Растекшаяся по камере черная жижа, зловонный пар, стены из комков цемента, клопы… Да, конечно, молился, Бога то и дело поминал… Но потом-то, потом! Когда на следующий день домой шел… Да все равно грызла его совесть! Поедом ела…

Так и не решив этой сложной проблемы, Алексей сверился с начерченным Александрой планом и свернул в нужный переулок.

Частное издательство «Минотавр» располагалось в подвале и, насколько мог судить опытный в таких делах Колодников, доживало если не последние дни, то уж во всяком случае последние месяцы. Из сотрудников в наличии имелась одна лишь бухгалтерша, судя по всему, составлявшая финансовый отчет, поскольку в тот момент, когда Колодников вошел, она трясла горестно головой и приговаривала сокрушенно: «Ой, грешу!.. Ой, грешу!..» Тоже, видать, из вновь обращенных… Должно быть, зябко и тоскливо было ей в пустом подвале, поскольку, завидев Алексея, она испугалась и обрадовалась одновременно.

Оставив ей папку, Алексей спросил, как предписано было супругой, насчет сроков оплаты, чем разволновал бухгалтершу окончательно.

— Это вам с директором говорить надо… — простонала она.

— А когда он появится? — полюбопытствовал Алексей и тут же об этом пожалел. Бухгалтерша, расплывшаяся крашеная блондинка с плаксивым лицом, припадочно закатила глаза, схватила ртом воздух, и теперь уже испугался сам Колодников. Однако, слава Богу, ни рыданий, ни припадка не последовало.

— С утра звонил, сказал, скоро будет… — справившись с собой, ответила впечатлительная бухгалтерша. — И вот что-то до сих пор нету…

Колодников насупился и задумчиво выпятил нижнюю губу. Ну это еще не так страшно. Если звонил уже утром, значит ночью уберегся…

— А вы где живете? — неожиданно спросила она.

Алексей удивился, но вскоре сообразил, почему ее это вдруг заинтересовало.

— В самом центре событий, — с достоинством сообщил он. — Проспект Крупской, двадцать один.

Бухгалтерша слегка отшатнулась и уставилась на него, как на призрак расстрелянного в арке чекиста.

— И ничего. Как видите, живы… — уже с оттенком превосходства добавил Алексей.

От избытка чувств бухгалтерша попыталась спрятать лицо в ладони, но, надо сказать, особого успеха не достигла. Личико у нее было весьма обширное, а ладошки, хотя и пухлые, но маленькие.

— Боже мой, Бож-же мой! — невнятно выговорила она. — Господи, на все Твоя воля… Что будет, что будет!.. — Отняла пальцы от неразмазавшихся глаз и, беспомощно заломив бровки, взглянула на Алексея. — А наш дом эвакуировать хотели… — чуть ли не шепотом пожаловалась она.

— Это где это такое? — удивился тот.

— Да почти рядом с вами…

— А кто? Кто хотел-то?

— Сказали, из гражданской обороны… Пятнистые все, в форме в этой… в нынешней… — Слова теперь посыпались из нее как попало, наперебой. — Главное, рядом дом стоит — его не трогают… Да никуда я не поеду, говорю!.. А тут еще на работу бежать…

— Что значит эвакуировать? — перебил ее Колодников. — В обязательном порядке?

— Нет… По желанию… — Бухгалтерша всхлипнула и утерлась платочком.

— А-а… — Алексей расслабился. Если по желанию, то пошли они к черту! Тоже придумали! Эвакуировать!.. У кого совесть нечиста — пусть тот и эвакуируется…

Сочтя свою миссию выполненной, Колодников попрощался и выбрался из сыроватого подвала на омытую апрельским солнцем улицу. И на душе у него тут же прояснилось. Да, господа, все зависит исключительно от погоды. Бедная бухгалтерша! При таких новостях просидеть целое утро ниже уровня земли, не высовывая носа наружу?.. Так и свихнуться недолго… Нет, все-таки во дни бедствий народных лучше держаться солнечной стороны улицы. Даже если ее обстреливают…

Породив эту искрометную, хотя и весьма сомнительную мысль, Колодников огляделся и, поигрывая полегчавшей пластиковой сумкой, двинулся налегке в обратный путь.